Помните, что такое эпигенетика: наши гены, даденные нам от папы с мамой не изменить, можно только повлиять на их экспрессию (работу) — включить или выключить их без изменения самой последовательности ДНК.
Как это делается? Ацетилирование (то есть присоединение ацетильной группы CH3CO) и деацетилирование (то есть удаление ацетильной группы).
А вы знаете, как наша длюннющая (1,8 метров!) ДНК помещается в ядре клетки? Она «наматывается» на специальные белки, называемые гистонами, как на катушки и скручивается таким образом до крохотулечного размера, всего 10 нанометров!
Ацетилирование гистонов ослабляет связь между гистонами и прикреплённой к ним ДНК, раскрывая плотно скрученные области, позволяя в конечном итоге транскрипцию и трансляцию, то есть синтез функциональных белков. Ну а деацетилирование, наоборот, заставляет ДНК поплотнее прилипать к гистонам, таким образом как бы выключаяя гены в определённых областях.
При чём тут кетоны?
Главный наш кетон (по концентрации в крови) — это бета-гидроксибутират (BHB) и он, душка, способен менять экспрессию различных генов на раз-два-три.
Делает он это вот как: BHB ингибирует гистондеацетилазу (HDAC), т.е. подавляет деацетилирование, то есть раскрывает области ДНК для транскрипции.
Когда мы болеем, меняется нормальный процесс ацетилирования и деацетилирования гистонов. Гены, которые должны быть ацетилированы и, следовательно, активированы, «молчат», а те, что должны молчать, наоборот, начинают излишне активничать. Многие миллионы сейчас тратятся фармкомпаниями на то, чтобы создать препараты, которые имитируют этот эффект BHB, в частности противораковое и противовоспалительное действие. Например при онко, некоторые гены, которые защищают нас от рака, например, p53 — ген-супрессор опухоли, который должен быть на страже, не работает как нужно.
Эти препараты имеют много побочных эффектов, в то время как BHB не имеет никаких побочных эффектов. И его наша печень делает запесплатно, только жиром корми.